Память

ТАЛАНТ И СЧАСТЬЕ

Кофейная чашечка чуть подрагивает у меня в руке. Передо мной сидит женщина, о которой, как мне казалось раньше, я знала все. Про­фессор, доктор химических наук, председатель нескольких научных обществ, председатель Ивановского областного отделения комитета по защите мира - Валентина Алексеевна Усольцева.

Ее имя не сходило с газетных страниц, ее фотографии печатали центральные журналы, она неизменно присутствовала в президиумах всех главных собраний нашего города... оказалось, я не знала о ней самого главного! Этой гордой, красивой, талантливой женщине судьба подарила огромную любовь. Валентина Алексеевна - вдова (рука долго не поднималась написать это слово) любимца театральной публики 40-60-х годов, актера Ивановского музыкального театра Василия Михай­ловича Усольцева.

Имя Усольцева появляется на афишах нашего города в 1936 году. Выигрышная внешность, гибкий голос выразительного тембра, художе­ственный вкус и врожденный артистизм помогают ему быстро выдви­нуться на первый план. В городе полюбили нового опереточного героя, театралы стали ходить в театр исключительно «на Усольцева ». Янко «Вольный ветер», Никита «Холопка», граф Данило «Веселая вдова», Эдвин «Сильва», Рауль «Фиалка Монмартра», Тассило «Марица», На­зар Дума «Свадьба в Малиновке» - вот отнюдь не полный список его лучших ролей.

Всегда окруженный поклонницами герой-баритон, редкая партия ко­торого не бисировалась публикой, как мальчишка, влюбляется в длиннокосую девчонку-студентку. Его стали часто видеть прогуливающимся около здания химинститута в котором училась Валентина. Актеры под­трунивали над «героем-любовником», когда он со сцены через дырку в бархатном занавесе наблюдал за обаятельной зрительницей. Набрав­шись храбрости (это ведь только на сцене герой сразу объясняется в любви), он предложил Валентине руку и сердце. Ох, уж эти довоенные целеустремленные девушки, Валентина заявила своему кумиру, что замуж пойдет только после окончания института. И Василий Михайло­вич воспринял это как должное.

Началась Великая Отечественная война. Усольцев много выступает с концертами, едет с бригадой актеров на Калининский фронт. Вален­тина заканчивает институт. Они расписались летом 1943 года. Василий Михайлович был старше своей жены на 20 лет.

В этом же году он переходит играть в Ивановский драматический театр, т.к. считает, что репертуар театра оперетты не соответствует военному времени. И здесь, на сцене театра драмы, он тоже не поте­рялся, о чем говорят его роли - Платон Кречет, поручик Ржевский «Давным-давно», Ходжич «Олеко Дундич», Муров «Без вины винова­тые», Молчалин «Горе от ума». Он открывается зрителю новой, характерной стороной. Критики отмечают, что в каждой роли Усольцев умеет находить «зерно», мастерски владеет искусством перевоплощения. Критики могли ошибаться, фотографии - никогда! Рассматривая фото­снимки из спектаклей, где он играл, я все время спрашивала Валентину Алексеевну: «А это кто?», и она неизменно отвечала мне: «Василий Михайлович!». Он был неузнаваем: разный грим, прическа, пластика, даже улыбка у разных персонажей - разная! И сегодня стоит у меня пе­ред глазами красавец с таинственной усмешкой - Генрих Наваррский! Порода. Голубая кровь. Аристократ. Откуда это в сыне орнаментных дел мастера, рано потерявшего родителей и оставшегося с младшим братом и младшей сестренкой на руках? Сестра Елена тоже стала ак­трисой.

 Человек, чьи костюмы, прическа и жесты перенимались ивановски­ми модниками, оказался идеальным мужем и любящим отцом. Кстати, не такой уж частый случай в актерской семье, - обе дочери Усольцева пошли в науку.

Надежда - профессор, доктор наук, зав. проблемной лабораторией жидких кристаллов ИвГУ, Вера - профессор, главный научный сотруд­ник Института химии-физики Российской академии наук (г. Москва).

«Обе дочери перегнали меня в научных работах», - счастливо улы­бается Валентина Алексеевна и тут же добавляет: «Вот бы Василий Михайлович порадовался!»

Она так и не скажет мне, что незадолго до смерти Усольцев произ­несет, взяв ее руки в свои: «Какую хорошую жизнь мы с тобой прожили, какие у нас чудесные дочери». Рассказали мне об этом друзья семьи Усольцевых. Я еще тогда подумала: «Разве существует для женщины награда больше, чем эти слова, сказанные любимым человеком перед уходом в небытие?»

Мы пьем кофе. Валентина Алексеевна рассказывает мне о том, что Усольцев в конце концов вернулся на сцену музыкального театра и да­же 5 лет был его директором, потом работал художественным руково­дителем и певцом в филармонии, вел большую работу в Комитете по защите мира.

В доме Валентины Алексеевны и сегодня все дышит любовью к давно ушедшему (Василий Михайлович умер в 1981 г.), бережно хра­нятся альбомы с его фотографиями, афиши, программки спектаклей, толстый альбом с юбилейными телеграммами, присланными со всех концов нашей страны. Создалось ощущение, что сейчас откроется дверь и из соседней комнаты выйдет Василий Михайлович, сядет пить кофе, поглаживая вальяжного черного кота.

Кофейная чашечка подрагивает у меня в руке. Седовласая, все еще красивая женщина рассказывает мне о самой большой удаче в своей жизни - о любви талантливого яркого человека. Черный мохнатый кот с белоснежной шейкой мурлычет у меня на коленях, хитро поглядывает на дверь в соседнюю комнату.

Наталья Шутова